Санайя ирани биография личная жизнь муж и дети фото

Голосов: 6715 Голосовать

СМС голосование

* SMS голосование на этой вкладке только для операторов Билайн, Мегафон, МТС, Смартс и Utel. ВНИМАНИЕ!!!: После списания суммы покупки на Вашем счете должно остаться не менее 50 руб.

*подробнее Поделитесь ссылкой с друзьями и у вашего любимого актера (актрисы) будет больше голосов :

Результаты голосования:»Лучшая индийская актриса»

Карьера

Санайя Ирани родилась и жила до начала учёбы в городе Мумбаи. Школьное образование получила в городе Ути[3]. Продолжила учёбу в Sydenham College[en][4].

Карьера Санайи (вначале больше модельная, чем актёрская) началась со съёмок в нескольких рекламных роликах для таких компаний, как Bharti Airtel[en], Reliance Communications[en] и Pepsi.[5]

Полноценная актёрская карьера Санайи началась в 2006 году с роли Бобо

, подруги главной героини Зуни (Каджол) в фильме «Слепая любовь»[4]. За этими съёмками последовало участие в телевизионной драме канала SAB TV[en] Left Right Left[en][6].

Свою первую главную роль Санайя получила в сериале канала STAR One Miley Jab Hum Tum[en][7][8]. Небольшая роль у неё была во втором сезоне сериала Zara Nachke Dikha

[9].

После окончания сериала Miley Jab Hum Tum[en], Санайе Ирани досталась главная роль (Кхуши Кумари Гупта) в сериале «Как назвать эту любовь?», — самом успешном на сегодняшний день проекте канала Star Plus[en][10]. Благодаря этой роли, Санайя стала широко известна не только в Индии[11]. Сериал «Как назвать эту любовь?», который закончился 30 ноября 2012 года, уверенно вошёл в десятку лучших современных сериалов Индии и приобрёл множество поклонников[12].

В 2013 году Санайя Ирани сыграла роль бойкой современной девушки в телесериале «Чанчан»[en][13][14]. Этот сериал снят по мотивам индийского фильма 1980 года «Сестрички»[15]

Детство и юность

Санайя родилась в крупнейшем городе Индии – Мумбаи, где росла до тех пор, пока не пришло время идти в школу. Тогда родители переехали в курортный городок Ути. Школьница, как и многие соотечественницы, прилежно постигала программу среднего образования – в этой стране женщины стремятся во что бы то ни стало самостоятельно встать на ноги. Об актерстве даже не помышляла. Ирани в будущем собиралась освоить какую-нибудь очень серьезную профессию.

Санайя Ирани в детстве

После школы поступила в колледж, а оттуда – в вуз на факультет коммерции и делового администрирования. Мама, видя, какой красавицей выросла дочь, советовала Санайе попытать счастья в модельном бизнесе. Поддавшись на уговоры родительницы, девушка снялась в рекламе для печатного журнала. Профессионалы отметили исключительную фотогеничность юной модели, хотя та высоким ростом не отличалась – всего 165 см. Зато стройная – вес девушки не превышал 50 кг.

Все индийские актеры и актрисы в статьях на сайте

Источник

Отрывок, характеризующий Ирани, Санайя

Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба. – Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности. – Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l’autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C’est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками. – Как занята? Вена занята? – Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями. Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал. – Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель… – Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он. – Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней. – Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей. – А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l’Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.] – Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку! – Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l’u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт]. – Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена? – Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного. – Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко. – Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора. Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его. Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства. Он пробудился… «Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном. На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин. Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды. – Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?… – Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек! Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся. – Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он. – О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса. – Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек. – La femme est la compagne de l’homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги. Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе. – Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность. Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.

Многообещающее детство

Санайа Ирани – актриса, ставшая популярной благодаря индийским сериалам. Причем свою славу она снискала благодаря красоте и таланту не только в родной Индии, но и за ее пределами.

Индийское кино – это вообще особый жанр. Однако среди российских телезрителей немало поклонников индийских сериалов. Это кино привлекает наших зрителей своими невероятно яркими красками, экзотическими танцами и, конечно, привлекательными актерами. Именно поэтому актриса Санайа Ирани стала широко известна в нашей стране.

Санайа появилась на свет в Мумбаи. В этом же городе прошло ее дошкольное детство. В школу она пошла уже в другом городе, который носит название Ути. Девочка посещала школу, как и другие дети, и не помышляла о карьере актрисы. После школы она поступила в колледж.

Индийские девушки очень серьезно подходят к вопросу получения образования, ведь хорошее образование дает возможность дальнейшего развития.

Санайа после колледжа планировала освоить профессию делового администрирования и даже поступила на коммерческий факультет вуза, но мать посоветовала попробовать себя в рекламном бизнесе. Девушка поддалась на уговоры матери и взяла академический отпуск. Маме очень хотелось, чтобы ее дочь прославилась, как модель или актриса.