Симон Осиашвили: биография, творчество, карьера, личная жизнь

Симон Абрамович Осиашвили

Писатель

Симон Осиашвили

— поэт-песенник.

Обучение

Образование Симон поначалу получил классическое и максимально «мужское» — он в 1974 году окончил факультет прикладной математики во Львовском политехническом университете. Однако творчество все перебило, и посвятить свою жизнь точным наукам молодой человек не решился.

Уже через пару лет после получения специальности инженер-программист Осиашвили понимает, что его страсть – поэзия. Именно в 24 года он начал писать свои стихи. И тут на него оказал влияние случай, как говорит сам Симон. Он прочитал стихотворение «Под музыку Вивальди» авторства Александра Величанского. И оно разбудило в будущем поэте творческую жилку. Отсюда и начался его путь к известному и популярному поэту, востребованному у самых ярких звезд советской и российской эстрады.

Чуть позже Осиашвили продолжил свое образование – в 1985 году он окончил Литературный институт имени Горького. Как отмечают его биографы, он выбрал семинар поэзии, руководимый Львом Ошаниным и Владимиром Костровым. Свое влияние на творчество Симона Осиашвили оказал и другой популярный советский поэт Михаил Танич. Все вместе выковало талант Осиашвили.

Примечания[ | ]

1. Почётное звание присвоено указом президента России № 1429 от 19 декабря 2002 года Архивировано 8 мая 2013 года.

2. 

3. Абрам Исаакович Осиашвили: орден «Красной Звезды»
4. Под музыку Вивальди
5. Интервью с Симоном Осиашвили на сайте МЕОЦ
6. Evidence zájmových osob
7. Светлана Лазарева: личная жизнь
8. Погибла жена поэта Осиашвили (рус.)

Начало популярности

Первую песню Симона Осиашвили уже ждал успех, ведь ее выбрала для своего репертуара такая певица, как София Ротару. Композиция «Жизнь» стала максимально успешным стартом для песенника. А такая уровень надо поддерживать.

Дальше – больше. В списке композиций, сочиненных Симоном Осиашвили, огромное количество популярных произведений. Сам он насчитывает более 500 песен, которые в разное время исполняли такие звезды, как Алла Пугачева, Филипп Киркоров, Маша Распутина, Григорий Лепс, Вячеслав Добрынин, Кристина Орбакайте и прочие популярные певцы.

За авторством поэта-песенника выходили и композиции многих групп, например, с ним тесно сотрудничали «Золотое кольцо», «Дюна», «Веселые ребята», «Синяя птица». Такой размах исполнителей указывает на то, что Осиашвили умел и умеет угадывать настроения публики, знает, каких именно композиций хочется народу и может подстраиваться под разные жанры. А такой талант дан не каждому.

Отрывок, характеризующий Осиашвили, Симон Абрамович

– Слушаю, – отвечал Дрон. Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены. И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству. Х После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое. Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении. Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера. «Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник. Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она. Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса. – Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она. Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала. – Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает… Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила. – Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу… – Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне. – Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение. Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо. – Через кого вы получили это? – сказала она. – Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne. Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея. – Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов. «Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.

Сольное творчество

Множество написанных для других песен натолкнули Симона на мысль о собственном творчестве. И он попробовал себя в качестве певца. Собственную песню Осиашвили записал в 1985 году. Называлась она «Продавец цветов». Музыку к стихам автора написал Юрий Варуи. Следующим шагом был выпуск целой пластинки под названием «Дорогие мои старики». С 1993 года Осиашвили начал выступать сольно в качестве автора и исполнителя собственных песен.

А диск «Положи мне голову на плечо» и вовсе стал настоящим прорывом в его карьере – ведь в нем не только все стихи он написал сам, не только сам все исполнил, он еще и сочинил самостоятельно музыку ко всем композициям.

Друзья-композиторы

Естественно, что даже очень хорошие стихи могут не превратиться в отличную песню, если не будет достойного обрамления для них, т.е. качественной и запоминающейся музыки. А так как Осиашвили писал свои песни для очень известных звезд эстрады, то с ним работали и лучшие композиторы.

В разное время компанию ему составляли такие мастера своего дела, как Давид Тухманов, Вячеслав Добрынин, Игорь Крутой, Аркадий Укупник, Игорь Саруханов, Владимир Матецкий и другие. Естественно, что такие хиты и шлягеры не мог не ждать успех.

Самые известные песни

Песен, которые написал Симон Осиашвили, огромное количество. Все их слышали неоднократно, а многим композициям еще и активно подпевают. Так, в списке самых известных и всенародно любимых стихов авторства осиашвили следующие композиции – «Не сыпь мне соль на рану», «Бабушки-старушки», «Ты мой бог», «Зимний сад», «Первые цветы».

Попробовал в свое время себя Симон Осиашвили и в качестве автора песни для кино. Из-под его пера вышли стихи, которые в музыкальном исполнении можно услышать в телефильме «Что такое Ералаш» и в художественном фильме «Приморский бульвар». Новый опыт помог автору-песеннику существенно расширить горизонты и выйти на новый уровень.

Личная жизнь

Личная жизнь автора волнует многих его поклонников. Тем более что известно – в ней много довольно трагичных поворотов. Первой женой поэта стала певица Светлана Лазарева. Однако брак не продержался слишком долго – когда к женщине пришла популярность, она решила уйти в свободное плавание.

После развода Симон познакомился с Татьяной Лукиной, а через некоторое время стал ее мужем. Всем казалось, что пара их крепка, счастлива и гармонична. Однако через несколько лет, казалось бы, безоблачной жизни Татьяна вдруг совершила самоубийство. До сих пор неизвестно, что толкнуло ее на этот шаг. Ведь женщина не оставила никаких записок и ни с кем не объяснилась.

После трагедии Осиашвили не скоро отошел. Но позже ему повстречалась женщина, покорившая его сердце. Ее по случайности звали, как и вторую супругу автора, Татьяна. Она была простым бухгалтером. Но Осиашвили решил, что хочет, чтобы она была всегда рядом, а для этого он помог ей освоить профессию звукооператора.

Песни Симона Осиашвили неоднократно становились лауреатами различных песенных конкурсов, завоевав свою аудиторию. А с его творчеством знакомы разные поколения россиян. И равнодушным его тексты никого не оставляют.

Семья[ | ]

Отец — Абрам Исаакович Осиашвили (1911—1995)[2], уроженец Велицихе, участник Великой Отечественной войны, младший политрук, гвардии лейтенант административной службы, начальник клуба госпиталя, затем певец джаз-оркестра ДКА Приморской армии, кавалер ордена «Красной Звезды», награждён другими боевыми наградами[3][4][5]. Мать во время войны служила в полевом госпитале, майор медицинской службы; во Львове работала педиатром, заведовала Домом ребёнка[6]. Родители познакомились на фронте, после войны поселились на родине отца в Тбилиси (где родилась их старшая дочь), позже переехали на родину матери во Львов. Сестра — Суламифь Абрамовна Шимова (род. 1948), инженер, живёт в Остраве[7].